«28 дней», Давид Зафир (пер. с нем. Д. Андреева, изд. Popcorn Books, 432 стр., 2024)Литературная обозревательница «Реального времени» и ведущая Telegram-канала «Булочки с маком» Екатерина Петрова специально для «Неудащи» о том, что читать в ближайшую неделю.«Каким человеком ты хочешь быть?» — этот вопрос, казалось бы, звучит как часть банального подросткового самопознания. Но в романе Давида Зафира «28 дней» он отзывается раскатисто и страшно — как выстрел в пустом переулке. Потому что отвечает на него шестнадцатилетняя девочка, которая живёт в аду. И каждое её решение — это не выбор между хорошим и плохим, а между гибелью и ещё большей гибелью. Между страхом и достоинством. Между убийством и самопожертвованием.Главная героиня, Мира, — не ангел. В начале романа она — контрабандистка, переодетая христианкой, крадущаяся по варшавским улицам в поисках еды. Её отец покончил с собой, мать сломлена, младшую сестру Ханну спасают только сказки. А брат Симон — еврейский полицейский, в глазах Миры — предатель, прислужник нацистов. Мир вокруг — это гетто 1943 года: голод, тиф, страх, грязь, людская подлость и случайная доброта.Зафир изображает быт, в котором чудовищное стало повседневным. Здесь убивают за крошку хлеба. Здесь тебя могут избить свои же — за то, что слишком гордо держишь голову. Здесь каждый день — вопрос: пойти на сделку с совестью или умереть?Однажды Мира узнаёт: всех евреев скоро депортируют в лагеря смерти. Она решает присоединиться к сопротивлению. Встречает Амоса — парня из подполья, готового к оружию, к отчаянию и к любви. Между ними возникает связь — опасная, неуместная, настоящая. Влюблённость в аду — это акт сопротивления. Тем более что у Миры уже есть чувства к другому — к Даниэлю, тихому, доброму помощнику доктора Януша Корчака, который ведёт обречённых детей в приют, а не к бунту.Любовный треугольник в книге — зеркало морального конфликта. Амос — боец, готовый умереть, чтобы евреи вспоминали его, как героя. Даниэль — гуманист, который надеется, что добро спасёт мир. А Мира? Она — между. Она хочет жить. И выжить.Пожалуй, самая страшная и честная сцена — разговор Амоса и Миры в канализации. Они скрываются от нацистов в тёмных сырых трубах, среди крыс и отчаяния. Амос верит: «Нас запомнят». Мира отвечает: «Может быть, некому будет помнить». Не каждый, кто борется, уверен, что победит. Но борется всё равно.Зафир разрушает миф о безмолвных жертвах. Он показывает, что в Варшавском гетто была борьба. Что подростки и молодые люди — от 13 до 29 лет — организовали вооружённый бунт и держались 28 дней. Что сопротивление — это не всегда героизм, иногда это ярость, страх, инстинкт. Иногда ты стреляешь не из веры, а потому что выбора больше нет.Но Ханна, младшая сестра Миры, будто с другого света — с её сказками о волшебных островах, монстрах и добрых героях. И когда Мира теряет всё — эти детские истории становятся её якорем. Сказки, придуманные ребёнком, держат её сильнее, чем оружие. А где-то на фоне — Чарли Чаплин и его «Огни большого города». Немая сцена с улыбкой и слезами, которую Мира вспоминает в самый страшный момент.У Зафира нет иллюзий. Он не приукрашивает. В романе есть предательство, страх, отвращение. Он показывает, как брат Миры становится частью машины уничтожения. Как соседи становятся охотниками за головами. Как евреи бьют других евреев — чтобы выжить. И всё это — без моральных выводов. Только вопросы.«28 дней» — это художественный Young Adult роман, который бьёт по нервам и заставляет смотреть в лицо не только прошлому, но и себе. В финале романа Мира — одна из немногих, кому удаётся сбежать из гетто. Но это не хеппи-энд. Потому что спастись — это не значит быть спасённым. Потому что память — это тоже бремя.Реальные участники восстания в Варшавском гетто рассказали о тех событиях в книге Ханки Групинской «Я пришла домой, а там никого не было». Рецензию на эту книгу читайте здесь.
