Философ Дмитрий Михайличенкo о том, нужен ли современному российскому обществу внешний враг:Образ внешнего врага, накачиваемый пропагандой, как известно, выполняет функции консолидации граждан. Уровень антизападных настроений в российском обществе в 2023–2024 гг. достигал пиковых значений за всю постсоветскую историю. С возвращением в Белый дом Трампа в США эта картинка немного размылась, но осталась устойчивой и структурно прежней. Нужен ли российскому социуму внешний враг с точки зрения логики политруководства?Ответ: да, нужен. Россия развивается не благодаря, а вопреки. В идеологических выступлениях и политиков, и пропагандистов (хотя они тоже уже политики) сквозит идея центрированности на России всего мироздания и наличия у нее экзистенциальных врагов на протяжении всех этапов ее развития. Победа над этими супостатами и определяет историческое величие страны.Сейчас много обсуждают сценарии завершения СВО, и вопрос об образе внешнего врага сохраняется. Понятно, что под ним чаще всего пропаганда понимает условно коллективный Запад, а не только власти в Киеве. Соответственно, образ внешнего врага остается в любом случае. Вопрос — как интенсивно он будет задействован?При высоких рейтингах власти, которые в условиях лоялизированной (выражусь так) публичной сферы остаются высокими, несмотря на объективно разные оценки эффективности властей различного уровня (федерального, регионального, муниципального), накачивание образа врага может быть не столь востребованным. Иными словами, госвласть может себе позволить некую разрядку и даже относительную нормализацию (в прагматичном контексте) отношений с Западом. Как с США, так и с отдельными европейскими странами.Хотя претендующие на лидерство политики Евросоюза (Макрон, фон дер Ляйен или кто-либо еще) проводят другую политику — цементирования «мягкой империи» под названием Евросоюз и обретение ей секьюритизированных форм (в смысле мускул). И тут Россия как экзистенциальная угроза нужна уже им на уровне того же внешнего врага и гипотетической угрозы. The Imagenery Enemy.Представляется, что на этом этапе длинного политического цикла российское руководство может (и хочет) позволить себе некую разрядку. А общество остается методологически управляемым. Помните, как в 2015–2018 гг. пропаганда закормила (буквально) социум Сирией? А еще раньше — Абхазией или Южной Осетией. И все это воспринималось вполне себе.Это я к тому, что темы, укрепляющие нарратив великой России, найдутся, как найдутся и более мелкие, локальные вражата. Секьюритизированный мир слишком нестабилен, чтобы прогнозировать долгое отсутствие локальных конфликтов в большой Евразии. Но и в нем вполне возможна некоторая разрядка относительно нарративов эскалации в гипотетическом противостоянии с коллективным Западом. Если политруководство посчитает, что сейчас это не нужно политически и не выгодно экономически — от этого откажутся и сведут дело от мейнстрима к сегментарному уровню (то есть — для турбо-патриотов и ястребов).А общество, которое несколько лет массированно пропитывают антизападной пропагандой, медленно, но верно начнет занимать более нейтральную и индифферентную позицию. Конечно, в этой пропитке Запад не полностью, но в значительной мере утратил свою мягкую силу, и ресурсов для ее восстановления сейчас нет и не предвидится. Но российское общество в случае, если будет соответствующая политическая конъюнктура, примет риторику разрядки.Платформа X (ru)|Платформa Х (eng)|BlueSky|WhatsApp
