ЕЖ

Во-первых, сам по себе факт того, что у РФ есть (по ее заявлению) 6000 тел погибших – цифра шокирующая, если исходить из официальной статистики потерь. Последний раз ее называл Зеленский еще в феврале – 46 тысяч погибших. 6000 – это более 13% от данного числа. И это усиливает сомнения в достоверности информации властей о потерях, особенно с учетом сообщения Красного креста, что в Украине подано 400 тысяч заявлений о пропавших без вести. Кроме того, регулярно в течение последнего года во время обмена телами Россия передает Украине многократно больше, чем Украина России. Это, безусловно, не является показателем соотношения потерь на фронте, но является индикатором того, кто владеет инициативой, кто отступает, а кто наступает и за кем остается поле боя. И это также не подводит украинское общество к духоподъемным выводам.
Во-вторых, и россияне, и некоторые оппозиционные Зеленскому украинские деятели уже активно проводят линию, что «власти специально не забирают тела погибших, чтоб не платить их родственникам по 15 млн гривен компенсации» (на выплаты 6000 погибших понадобится 90 млрд гривен, при том, что в бюджете и так, по признанию Минфина, дыра в несколько сот миллиардов гривен). Для усиления эффекта этого «месседжа» в РФ уже начали публиковать пофамильные списки погибших, тела которых она хочет передать Украине. В расчете, вероятно, на возмущение родственников погибших и пропавших без вести, чтоб те начали обвинять украинскую власть в нежелании возвращать тела и платить положенные компенсации за погибших.
Киев, безусловно, будет пытаться перебить эту линию. Зеленский уже заявил, что большинство тел не идентифицированы и потому неизвестно – украинские ли это военные или российские.
Но неизвестно насколько это сработает. Потенциально, скандал с телами может усилить и без того заметное недоверие в обществе к официальным данным о потерях, а также привести к росту негатива по отношению к власти среди родственников пропавших без вести военных.