«Царя горы» уважаемого Владимира Владимировича Лорченкова я читал ещё в рукописи, переживая за судьбу романа, попавшего в хищные руки либеральнейшего спрута АСТ-ЭКСМО. Очень рад, что этот хулиганский и честный роман на свободе, рад, что наш читатель сможет радоваться, хмурить брови, сопереживать, пугаться, айкать от страха, хохотать до слёз и после много-много думать, прикидывать и к себе примеривать, снова и снова проживая мысленным взором историю русского человека в заморской эмиграции.Я не стал бы сравнивать «Царя горы» Лорченкова с «Эдичкой» Лимонова — в «Царе горы» гораздо больше пота, мозолей, меньше «я», вообще нет поцелуев себя в попочку, больше беспощадного всматривания в местных — и правильнее было бы вспомнить повесть «Жёлтые короли» Владимира Лобаса о трудовой каторге советских «колбасных эмигрантов» за баранкой нью-йоркского такси.Но Лорченков на то и русский романист, значит, пахарь, трудяга, чёрный вол, способный не просто на правдивое изложение истории и окружающего пространства, но создавший необычных и поэтому запоминающихся героев, парадоксальных, поэтому настоящих, жизненных, ироничных, авантюрных, придурковатых — но запоминающихся. И, конечно же, наполнивший запоминающимися героями целую вселенную — реальную, фантасмагоричную, мускулистую и отглагольную, если вы понимаете, о чём я (этому в пошлых Литинститутах не учат — некому). И ещё — пусть простит меня Владимир Владимирович, но в романе неслышной струной звенит настоящая русская тоска по Родине. Отчаянная надежда, которая отличается от бахвальства Лобаса в финале «Жёлтых королей» и тем самым когтит сердце читателя качеством повествования и мысли.Этим настоящая русская литература отличается от премиального шлака, которым кормят нашего читателя бесчисленные советские "писатели", сами заурядные и бесплодные, потому и герои их становятся ходульными, вырезанными из картона, плоскими фигурами — вроде незапоминающихся героев Шаргунова, Быкова, Прилепина, Водолазкина и прочих одинаково криво обструганных деревянных буратин фабрики деревянных игрушек «Третий сорт не брак» любезнейшей «редакции Елены Шубиной». Выпиливает себе Елена Даниловна буратин, дёргает за верёвочки, буратины изображают писателей, учат обывателя жевать литературные опилки и успокаивают читателя, мол, нет другой литературы.Это, конечно же, прохиндейство и бесчестность, слабоумие и пошлость.Потому что русская литература не рождается по заданию партии и правительства, в угоду партийной линии не изображает Степана Разина многонационалом и евразийцем, не выпиливает из Шолохова или Есенина плакаты «пиво только членам профсоюза» и не бегает в грязных кальсонах на толстых ляжках литературных насекомых.«Царя горы» обязательно нужно прочитать молодым людям — чтобы понять, что такое сладкая газировка заграницы, что такое честный труд вместо привычного гешефта по оплёвыванию Родины на какой-нибудь радиостанции и что такое современная русская словесность, не боящаяся по-взрослому конкурировать с теми же Генри Миллером или Чарльзом Буковски.Для этого надо быть настоящим и быть оригинальным, не воровать даже жесты.За границей однажды случился анекдот: на встрече с заморскими филологами-славистами один российский писатель на российском языке вдруг стал пить из горла водку, надеясь эпатировать додиков-интеллигентов. Во-первых, сложно эпатировать кадровых офицеров, а тамошние слависты и славистки все сплошь офицеры спецслужб, а во-вторых, господа офицеры прекрасно помнили жест Чарльза Буковски, хреначившего дорогое виски перед литературными дамами, которых он хотел трахнуть — и они его хотели, наплевав на погоны. Это было сексуально. Но помнившие Чарльза Буковски офицеры-слависты явно не хотели булькавшего водку Прилепина. Это был ненастоящий жест. Плагиат. Приличные люди презирают плагиатчиков. Это литературная норма во всём мире, кроме России.Лорченков — по-хорошему ненормальный нормальный русский писатель.Он настоящий.Читайте «Царя горы».https://t.me/lorcencov/6079
