Журналист: Вы рано стали известным автором?Наум Олев: Не то чтобы рано – прославился довольно неожиданно. Помню, я, совсем молодой человек, непечатаемый поэт, сидел в гостях у известного художника-плакатиста Виктора Абрамовича Щапова, который мне внушал: «Ты не член творческих союзов, лицо нерусской национальности, да и пишешь черт знает что. У тебя мало шансов и много конкурентов. Ты хотя бы талантлив?» «Очень!» – ответил я, потому что в то время считал себя почти гением. «Ну так отними у них деньги!» – воскликнул Щапов.«Как?!» – ломал я голову.И вдруг на эстраде образовалась ниша, в которую я очень удачно попал со своими «Робинзонами». Первые строки песни придумал даже не я, а моя подруга, с которой я тогда подживал. «Ходят-бродят робинзоны со своими островами. Наступают на газоны, попадают под трамваи».В то время в моду быстро входила романтика: «Едем мы, друзья, в дальние края!» И я сказал своей девушке: «Стихи очень талантливые, только их надо слегка переделать так, чтобы робинзоны не попадали под трамваи, а садились в них и уебывали в светлое Завтра».Подруга ответила: «Дарю строчки тебе, а ты делай, как знаешь».Поскольку я уже мог не только писать по вдохновению, но и делать «как надо», я изменил смысл и дописал несколько строф. По счастливому стечению обстоятельств стихи попали к композитору Оскару Фельцману. Он привык к рифмам вроде «кровь – любовь», «ехали – приехали», а тут абсолютно новые созвучия. В сомнении позвонил поэту Льву Ошанину: «Вот принесли текст какого-то мудака, который даже рифмовать не умеет. «Робинзоны – горизонты» – это что, рифма?» «Рифма, – ответил Лев Иванович, – причем классная».Если бы они знали, какого джинна выпускают из бутылки! Песня была написана и сразу стала супершлягером. Вот тогда я почувствовал, что знаменит.
