В возрасте 91 года умерла Мария Валентиновна Житомирская, историк, переводчик, вдова протоиерея Ильи Шмаина (1930-2005), мать библеиста и переводчика Анны Шмаиной-Великановой. В 1960-е годы она работала библиографом во ВГБИЛ. В 1975 году эмигрировала в Израиль, в 1983 году переехала во Францию. В 1997 году вернулась в Россию.В интервью порталу "Правмир" в 2015 году она рассказывала: "Мы вернулись в 43-м году из эвакуации, и вот летом 44-го года я бродила по нашей квартире, то есть по нашей коммуналке, и тосковала, находясь в переходном возрасте, как вы понимаете. И приставала к папе, который, отработавши полный рабочий день в военном авиационном институте, приходил домой, быстренько обедал и поворачивался в кабинет, то есть к стоявшему тут же столу, где он начинал переводить, чтобы, будучи доктором наук и заведующим отделом, как-то прокормить свою семью.И я подошла к папе и сказала: «Папа, мне нечего читать». «Ну что ты?» – сказал папа. – «Такая большая библиотека». – «Я уже всё интересное прочла». Значит, походила-походила, опять пришла к папе. И папа сказал, вдруг оживившись: «А ты читала эту книгу?» – и он протянул руку, у него на столе стояла такая полочка, где были любимые книги, и там стояла синодальная Библия. Я сказала твердо: «Не читала». Папа подал мне Библию и сказал: «Вот, читай. Евангелие – это величайшая книга в мире». И я пошла в свою комнату и стала читать.Начала я, как положено правильной девочке, с первой страницы и стала читать Евангелие от Матфея. Причем я должна вам сказать, что почему-то необыкновенное волнение я испытала, пока читала имена уже. И когда я дошла до молитвы Господней и стала читать «Отче наш», я почувствовала, что Кто-то стоит рядом со мной. Вот прямо тут, слева. Я хочу сказать, что я никогда не была мистически настроенной девицей, у меня не было никаких предпосылок, никаких не было разговоров на эти темы даже в семье, богом была культура. А тут вот я почувствовала буквально, что у меня все волосы на голове стали дыбом. И я помчалась всё к тому же папе с криком: «Папа, это же совсем не книга! Это что-то совсем другое!»Папа отложил ручку и своим спокойным профессорским голосом начал говорить: «Ну, ты понимаешь, Машенька, я не во всем согласен с учением Христа. Он как бы требует от людей больше, чем возможно человеческой природе». И я почувствовала, что я первый раз в жизни не могу говорить с папой, и что вообще ни с кем нельзя об этом говорить. Я ушла и замкнулась в себе. И это была моя личная тайна на долгие довольно годы. Никому я ни слова не сказала, я стала читать Евангелие".Полностью интервью можно прочесть здесь: https://www.pravmir.ru/zhizn-eto-prazdnik-nashey-vstrechi/
