Битва за Афон завершилась поражением не только РПЦ, но и «афонской партии». Афон на протяжении долгих лет был для элит сакральным местом, на которое делались высокие ставки, в том числе и политические. Афон занимал особое место в духовной жизни президента. На Афон паломничал Сечин, щедро жертвуя избыток нефтедолларов Пантелеймонову монастырю. С «афонским братством» связаны Юрий Чайка и Ротенберги. Беглов вообще до последнего ездил молиться на Афон. Бывший железнодорожник Якунин заявлял, что тысячелетнее пребывание России на Афоне обуславливает исторические и неразрывные связи, что Афон – наш. Казалось, что ситуация с Афоном сглаживается после скандала с украинской автокефалией, когда полуостров оказался на распутье больших интриг. РПЦ то вводила строгий запрет на паломничество в сторону Афона, то смягчало его. До последнего тлела надежда на то, что Афон если и не вернется в родную гавань, то окончательно и не отчалит, а станет нейтральной территорией всех православных концепций. Однако Константинополь все же переиграл РПЦ и «афонскую партию», но правильнее все же сказать, что это РПЦ и «афонское братство» не смогли выстроить такую дипломатическую линию, которая позволила бы урегулировать конфликт или хотя бы его заморозить и подвесить. Конечно, нынешний демарш Афона стал ответом оппонентов на недавнюю комбинацию с присоединением к РПЦ русских приходов в Западной Европе. Размен состоялся, и он не равнозначный: архиепископия православных церквей в ЕС – конечно, важный плацдарм, но не такой духоподъемный и сакральный, как Афон. Впрочем, в определенном смысле за Афон Россия ранее авансом получила и Крым. И это несколько уравновешивает потери- приобретения, но все равно не настолько, чтобы процесс транзита уверенно гарантировался РПЦ, которая сегодня , скорее, сама нуждается в гарантиях.
