Интересный и дискуссионный взгляд на основы работы Центрального банка России. Принципы регулирования ключевой ставки ЦБ идут вразрез с потребностями российской экономики, считает профессор Финансового университета Юрий Кропин («Экономика. Налоги. Право», №1, 2020). «Банк России должен проводить политику по антициклическому регулированию рыночной конъюнктуры. Одним из инструментов такой политики является изменение величины ставки рефинансирования (ключевой ставки). В период депрессии и кризиса размер этой ставки сокращается, а в период оживления и подъёма - увеличивается. Руководствуясь этим положением, Банк России устанавливает величину ключевой ставки. Поскольку её размер уже довольно длительное время значительно выше, чем во всех экономически развитых странах, можно предположить, что Банк России проводит политику по предотвращению перегрева рыночной конъюнктуры в нашей стране, т.е. предположительно он полагает, что российская экономика продолжительное время находится в состоянии подъёма. И потому этот подъём необходимо сдерживать, что он и делает, проводя вместе с правительством РФ единую государственную денежно-кредитную политику. В связи с тем, что многим специалистам очевидна анекдотичность взгляда на российскую экономику как на систему, нуждающуюся не в росте, а в сдерживании, Банк России стал в последние годы декларировать иную цель своей деятельности, вроде бы отражающую положение ст. 3 Закона № 86-ФЗ, в которой в качестве его цели деятельности провозглашается «защита и обеспечение устойчивости рубля». Эту политику он назвал «таргетированием инфляции». Важнейшим инструментом этой политики, так же как при сдерживании экономического роста страны, является относительно высокий уровень ключевой ставки. Таким образом, поддержание такого уровня ключевой ставки объясняется не стремлением сдерживать экономический рост, а якобы необходимостью побороть инфляцию в национальной экономике. Сдерживание роста уровня цен посредством установления высокого уровня цены на услуги Банка России является, несомненно, уникальным положением». Добавим от себя. На момент написания статьи Кропином ключевая ставка ЦБ составляла 6,5%, а инфляция – менее 4%. Т.е. реальная ставка была +2,5-3%. Что сегодня немыслимо для развитых стран, где реальная ставка колеблется от 0% до -1%, т.е. отрицательная. Но в конце 2020 года и Россия попала в «клуб стран с отрицательными ставками» - ключевая ставка 4,25% при инфляции 4,9% (т.е. реальная ставка -0,65%. Такие ставки должны, как считается, заставляют экономических агентов больше тратить и инвестировать и меньше сберегать, так как хранение денег на счетах и депозитах становится невыгодным. Но у отрицательных ставок есть и побочные эффекты. Первое – это пузыри на рынке недвижимости и фондовом рынке. И мы это увидели в какой-то мере со второй половины 2020 года и в России. Второе - из-за доступности дешёвых займов привлекательными могут показаться даже плохие проекты, так называемые зомби-компании. И это есть в России – правда, отрицательные ставки у них были и раньше, за счёт дотаций на кредиты от государства (как пример: в 2020 году Ак Барс Банк открыл кредитную линию для КАМАЗа на 5,5 млрд. рублей под 0% в рамках программы поддержки автопроизводителей; т.е. реальная ставка для КАМАЗа составила -4,9% - таких отрицательных коммерческих ставок нет нигде в мире). Но в целом по поводу отрицательных ставок во время кризиса в экономическом мире складывается консенсус об их необходимости. И даже – в странах с развивающимися экономиками, в т.ч. и в России. Бывший главный экономист МВФ Кеннет Рогофф недавно писал: «Политика глубоких отрицательных ставок в развивающихся странах, на которых обрушилась масса проблем – падение цен на сырьё, бегство капитала, высокий уровень долга, слабый валютный курс, не говоря уже пандемии, была бы мощным подспорьем для них».